Интервью с г-ном Ричардом Вулкотом, Третьим Секретарем Посольства Австралии в Москве в период с 1952 по 1954 гг, и Вторым (впоследствии Первым) Секретарем в период с 1959 по 1961 гг.
В дальнейшем г-н Вулкотт служил в качестве Посла Австралии в Индонезии, на Филиппинах и при ООН, а также в качестве Верховного Комиссара Содружества в Малайзии, Сингапуре и Гане. Впоследствии г-н Вулкотт возглавил Департамент иностранных дел и торговли Австралии.
Г-н Вулкотт, установление дипломатических отношений СССР и Австралией отсчитывается с октября 1942 года, когда был подписан документ о двустороннем обмене Посланниками, а также об отправке австралийской дипломатической миссии в Куйбышев – столицу СССР в период военных действий. Это стало седьмой по счету дипломатической миссией Австралии. И только в 1948 году был назначен первый Посол Австралии в СССР – г-н Алан Уатт. Вы прибыли в Москву в качестве Третьего Секретаря в 1952 году. Можете ли Вы описать состояние взаимоотношений между Австралией и СССР в этот послевоенный период?
В августе 1952 года, когда я приехал в Москву со своей женой Биргит, отношения были прохладными и ограниченными. Одной из причин такого охлаждения стал тот факт, что в то время наши войска участвовали в военных действиях в Корее под флагом ООН. Это было мое первое дипломатическое назначение и, несмотря на недостаточную интенсивность контактов, работа была всегда интересной.
Несмотря на то, что альянс союзников по Второй мировой войне отошел в прошлое и сменился периодом Холодной войны, для людей моего поколения Советский Союз остался союзником, который ценой тяжелейших потерь заставил гитлеровские войска отступить на Восточном фронте, проявив при этом достойную восхищения стойкость.
В то время власти СССР относились к представителям иностранных государств с глубоким подозрением. Австралийцы редко посещали страну, двусторонине отношения носили ограниченный характер, а Советский Союз все еще залечивал нанесенные войной раны; однако же моя работа предоставляла прекрасную возможность для дальнейшего изучения богатейшего русского языка и наслаждения русской культурой: музыкой, литературой, театром, балетом, оперой, а также удивительным фольклором и масс-культурой. Я также пытался понять, каким образом КПСС управляла этой огромной страной, и как жилось её населению при советском режиме.
Каковы были механизмы контактов с Департаментом внешних сношений в Канберре? Сколько времени проходило между отправкой запроса на политическую консультацию и получением инструкций?
Нашим основным средством связи с Австралией в начале 50-х была еженедельная дипломатическая почта, которую мы получали самолетом из Лондона. Сроки доставки между Канберрой Москвой составляли от недели до 10 дней. Мы также посылали трудоемкие телеграфные сообщения под грифом «секретно». В целях безопасности мы использовали так называемую «систему одноразового кода», которая, в сравнении с сегодняшними средствами мгновенной коммуникации, была невероятно медленной. К тому же, для её использования требовалось иметь определенные математические способности, поскольку приходилось постоянно и безошибочно производить вычитание длиннх рядов цифр. Все это, в отличие от нынешней ситуации, неизбежно приводило к промежутку в несколько дней между запросом на инструкции и их получением.
Легко ли было поддерживать связи и семьей и друзьями в Австралии? Насколько было возможно отслеживать текущую политическую ситуацию у себя дома?
Это было трудно. Сегодня у нас есть такие каналы получения информации, как Фейсбук, Твиттер, электронная почта – тогда же приходилось много работать. Мы умудрялись обходиться написанными от руки письмами, открытками, в то время как телефонные звонки были очень дорогими и применялись только в случае крайней необходимости; к тому же, линия часто обрывалась. Следить за политической ситуацией в Австралии было также довольно сложно. В Москве совсем не принималось «Радио Австралия», БиБиСи принималось плохо и частенько зависало, а приходившие с диппочтой газеты нередко бывали двухнедельной давности.
Как я понимаю, в том, что посольство Австралии много лет занимало прекрасный особняк работы Шехтеля, есть прямая Ваша заслуга. Можете ли Вы что-то рассказать об этом?
Да, конечно. Одним из моих достижений, которым я очень горжусь, стало приобретение в 1959 году, во время моего второго назначения в Москву, классического особняка art nouveau в Кропоткинском переулке в центре москвы. Это великолепное здание было спроектировано знаменитейшим архитектором Шехтелем, который также сам руководил строительством, примерно в 1900 году. Особняк был своего рода спецпредложением для Австралии в связи с возобновлением дипломатических отношений в 1959 году после их временного прекращения в 1954 году. До 1953 года в здании располагалось посольство Китая, однако китайцы выстроили себе собственный новый комплекс на Ленинских Горах. Из-за большой площади здания первой реакцией Канберры на предложение было отказаться. Нам удалось убедить чиновников в Канберре, что от этого предложения отказываться не стоит. Вопрос чрезмерной площади мог быть решен: так, в основном здании разместились Посол с супругой, охранник и канцелярия посольства, а два других строения на участке были отданы под нужды Первого секретаря и местного персонала. На том и порешили. В 1960 году в эту резиденцию въехали Посол Дж. К. Уоллер с супругой.
В настоящее время в здании идет ремонт, однако он должен быть закончен к приезду следующего посла Австралии. Это уникальное и престижное здание, соответствующее статусу нашего дипломатического представительства в одной из мировых супердержав, имеющей серьезные интересы в Азиатско-тихоокеанском регионе.
Как Вам удавалось справляться с языковыми сложностями во время вашего первого приезда в Россию? Где Вы изучали русский язык? Была ли возможность общаться на ангилйском языке в Москве и на каком уровне?
В Советском Союзе периода 50-х годов мало кто мог говорить по-английски. Я не лингвист по образованию, однако я начал изучать русский язык достаточно рано: сперва в 1945 году в школе, а затем в 1946 году в Мельбурнском университете. Мельбурнский университет в те годы был единственным университетом в Австралии, в котором можно было пройти курс русского языка. Перед тем, как приехать в Москву в августе 1952 года, я также закончил шестимесячные курсы в Лондонской школе славянских и восточноевропейских исследований в 1951-52 гг. Я не очень хорошо говорил по-русски, однако вполне справлялся с ежедневными бытовыми вопросами. Я также сдал языковой экзамен по русскому языку Министерства иностранных дел Великобритании в 1953 году. В свой второй приезд в Москву я уже говорил по-русски гораздо более бегло.
Как проходила семейная жизнь молодого дипломата в Москве в 50-х годах?
Семейная жизнь молодого дипломата, с женой и ребенком, Питером, который прожил с нами в Москве с октября 1953 г. по май 1954 г., в 50-х годах была довольно трудной. После войны нелегко было доставать необходимые продукты. Зимы были долгими и холодными. В том, что мы все-таки умудрились со всем этим справляться, огромная заслуга моей жены Биргит.
Насколько легко было заводить друзей среди русских в то время? Поддерживали ли Вы впоследствии дружеские отношения с кем-либо из тех времен?
В начале 50-х годов было очень трудно поддерживать искренние дружеские отношения с русскими людьми. В отличие от нынешних времен, тогда это было закрытое, жестко котролируемое общество, с подозрением относившееся к иностранцам. Если у вас складывались какие-то отношения с русским человеком, за исключением чиновников, общавшихся с вами на официальном уровне, велика была опасность того, что после третьей-четвертой встречи либо у этого человека возникнут проблемы с советскими властями, либо же этот человек сам начнет доносить на вас в КГБ. Во время моего второго приезда (1959-1961) было уже полегче, но ненамного, хотя время от времени я встречался частным порядком в ресторанах с представителями местной богемы и научных кругов. Однако моими близкими друзьями в основном становились дипломаты других стран и командированные в Москву журналисты.
Когда Вы в последний раз посещали Москву? Что изменилось со времени Вашего первого приезда?
С окончания моего последнего назначения в 1961 году, я не раз приезжал в Советский Союз и Россию. Последние два раза были в 2009 году, когда я приезжал сюда в качестве Особого Посланника Премьер-министра Австралии Кевина Радда для разъяснения его идеи о необходимости Азиатско-тихоокеанского сообщества, и в 2010 году, когда МИД России пригласил меня на международную конференцию в Ярославле. В первый из этих приездов у меня состоялись плодотворные дискуссии с министром иностранных дел Сергеем Лавровым и заместителем министра г-ном Бородавкиным. Было также невероятно интересно вновь, через 49 лет, увидеть прекрасный исторический город Ярославль, к тому же в год его тысячелетия.
Какими Вы видите возможности для развития двусторонних отношений между Россией и Австралией?
Российское общество претерпело невероятно огромные изменения со времен Советского Союза 50-х и 60-х годов. Наши отношения также приобрели большую глубину, расширились возможности для сотрудничества.
Мы тесно сотрудничаем по таким вопросам, как проблемы Антарктики, Азиатско-тихоокеанский экономический форум (АТЭС), а также по проблемам регионального характера. Теперь, когда Россия включилась в работу Восточноазиатского Саммита и Группы Двадцати, появились новые возможности для обсуждения политических вопросов на уровне глав государств. Учитывая, что наши двусторонние отношения обретают все большую глубину, а также ввиду наших расширяющихся контактов в рамках АТЭС и Восточноазиатского Саммита, я надеюсь, что Россия поддержит нашу кандидатуру на выборах в Совет Безопасности Организации Объединенных Наций на выборах в октябре этого года.
Я верю, что нам удастся расширить наши двусторонние отношения по мере того, как Австралия будет определяться с ролью, которую ей предстоит сыграть в новом «Веке Азии». Здесь мы сможем сотрудничать, как сотрудничали ранее по процессу образования Азиатско-тихоокеанского сообщества в 2009 году. Россия – это ядерная держава, располагающая мощным флотом в Тихом океане, а также ведущий поставщик энергоресурсов. В изменившемся мире текущего десятилетия Россия, также как и Китай, Индия, Индонезия, Бразилия и другие страны, более активно вовлечена в работу ряда международных и региональных институтов и процессов. Если бы я был на 30 лет моложе, я бы хотел вновь поработать в посольстве в Москве, чтобы на собственном опыте испытать призошедшие здесь удивительные перемены.
Ричард Вулкотт