Для меня особая честь приветствовать вас здесь сегодня в ранний утренний час.
К этому времени 99 лет назад анзаки, солдаты австралийского и новозеландского армейского корпуса, высадились в турецкой бухте Ари-Бурну.
Находясь в 8 километрах, в Бигали, Мустафа Кемаль Ататюрк, демонстрируя дальновидность и лидерские качества, которые впоследствии превратят его в основателя современной Турции, принял решение срочно направить резервный дивизион на Чунук-Баирскую высоту, понимая, что это – ключ ко всей Дарданелльской кампании: если бы анзаки взяли эту высоту, войска союзников немедленно бы овладели всем полуостровом.
Уже в первый день был открыт скорбный счет: 2,000 солдат и офицеров АНЗАК погибшими и ранеными.
Вместе с тем именно тогда стал выкристаллизовываться наш национальный характер – характер, в основе которого товарищество, эгалитаризм и здоровое пренебрежение к власти.
Национальный дух вырос из чувства товарищеского локтя: он зародился у тех солдат, которые стояли тогда плечом к плечу, и не зависел от их рода-племени или знамен, под которыми они воевали.
Дух, который также силен и также осязаем сегодня, как это было тогда, почти 100 лет назад.
В автобиографии нового генерал-губернатора Австралии Питер Косгроува описан его последний день в военной форме:
“1 июля 2005 года, пятница – мой последний день в военной форме. Момент, мыслями к которому я нет-нет да и обращался на протяжении нескольких лет перед неминуемым выходом в отставку, настал. Момент, о котором я много думал в мои последние несколько часов армейской жизни. И вот час пробил, а я никак не подберу подходящих слов, не подберу даже для самого себя, не говоря уже о том, чтобы произнести их вслух. Я стоял в Зале Памяти Австралийского военного мемориала, у Могилы Неизвестного солдата. Я решил, что это будет последнее место, куда я приду в военной форме, – место самое символичное из всех, место, которое как ни одно другое хранит в себе отголоски солдатских судеб. Я возложил венок, сделал шаг назад, отдал честь и попытался подыскать какие-то значимые слова. И все, что я мог сказать после более сорока лет в армии было «Я сделал все, что мог, дружище».
Наши страны были юными, необремененными историей и традициями. В нашем воинском строю стояли молодые ребята, ценящие ту свободу, которую давала им Австралия.
В тех рядах молодых, озорных солдат стояли и 150 русских анзаков. Еще 400 русских сражались на Западном фронте в составе Австралийских имперских вооруженных сил.
Нашей целью было открыть черноморский путь для снабжения России.
Тогда мы были союзниками. Союзниками мы были и во Вторую мировую. Важно помнить это сейчас, когда мы здесь, в Москве, поминаем тех, кто положил свои жизни; сейчас, когда мы вступаем в период неопределённости в наших отношениях с принимающей страной. Наши лучшие времена мы переживали тогда, когда действовали вместе, а не против друг друга.
Закончу коротким и немного озорным стихотворением Малкольма Дункана, которое передает тогдашний и нынешний дух АНЗАК.
Lest they forget
They huddle numb
In tiny pools of light
As those whom now they
Commemorate
Did once around
Fag end's glow
Gather for warmth
(at least of spirit)
Brashly boisterous
In a diff'rent pre-dawn hush
Wave-slapped, kit-jingled
Gravid with fear.
Then,
Guns roared and lit them on to landing.
What cruel star fates their nation ever to light upon the wrong cove?
Why remember disaster?
Death is not glory, nor error truth
But now in the circles' glow
Annually lit from town to town
Last posts quaver
For the ordinary heroes
We don't forget still for whom we keep the fag-ends burning.